На примере одного уголовного дела хотелось бы обсудить необходимость назначения судами наказания в виде реального лишения свободы, с целью «исправления» лиц, совершивших уголовно-наказуемое деяние. Не так давно на стадии кассационного обжалования осуществлял защиту осужденной по части 3 статьи 264 УК РФ к 1 году 8 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении.
Кратко об обстоятельствах уголовного дела: Сергеева Елена (имя и фамилия изменены), работающая детским врачом неврологом жарким летнем днем на своем небольшом автомобиле ехала по сельской местности. Температура воздуха была не менее +35С (материалами дела данный факт подтверждается. Вследствие внезапной потери сознания, она потеряла управление транспортным средством и совершила наезд на пожилую женщину, торговавшую на обочине ягодами и фруктами. От полученных травм женщина впоследствии скончалась в больнице. По данному факту было возбуждено уголовное дело по части 3 статьи 264 УК РФ.
При вынесении приговора у Елены С. на тот момент имелись двое несовершеннолетних ребенка. Муж является пенсионером с 3 группой инвалидности, в связи с кардиологическим заболеванием. Обвиняемой были принесены извинения дочери погибшей. Возмещен материальный и моральный ущерб, в результате чего от гражданского иска она отказалась и просила суд строго не наказывать Елену.
Тем не менее, при вынесении приговора и назначении срока наказания, суд указывает следующие обстоятельства: «…достижение социальной справедливости….исправление осужденной и предупреждение новых преступлений с учетом личности….невозможность применения статьи 73 УК РФ».
Невольно возникает вопрос: о какой справедливости и каких новых преступлениях идет речь? И будет ли являться изоляция от общества Елены, предупреждением ею новых преступлений? Да, к сожалению, произошла трагедия, погиб человек. И несмотря на все приведенные доводы со стороны защиты, что данное происшествие следует расценивать как несчастный случай, она была признана виновной в совершении преступления. Формализм и шаблонность при рассмотрении дел в судах вышестоящих инстанций, к сожалению удивляет все чаще.
При рассмотрении дела в суде первой инстанции не было допущено грубых нарушений уголовного и уголовно-процессуального закона. Но это не запрещает посмотреть еще раз на дело «широко открытыми глазами» судам вышестоящих инстанций. К сожалению апелляционная и кассационная инстанция оставили приговор без изменения. Не знаю конечно, подробных деталей дела и всего происходящего в судебных заседаниях первой и апелляционной инстанциях, в связи с тем, что принял на себя защиту на стадии кассационного обжалования, но считаю вынесенный приговор чрезмерно суровым.
После удалении судей в совещательную комнату для вынесения решения, присутствовавший в зале судебного заседания прокурор кассационного отдела Генеральной прокуратуры, просивший приговор оставить без изменения, сказал мне, что ей искренне жаль мою подзащитную и лучше бы ей себя не мучить, а сразу писать ходатайство на условно-досрочное освобождение либо замену неотбытой части наказания более мягким видом наказания.
Вся абсурдность данной ситуации заключается в том, что при вынесении приговора судом первой инстанции, и отсутствии при этом грубых нарушений уголовно-процессуального закона, срок наказания практически не возможно изменить либо применить статью 73 УК РФ к осужденному при обжаловании приговора. На примере данной ситуации, хотелось бы еще раз обратить внимание на соразмерность и справедливость назначаемых наказаний, при вынесении приговоров с учетом личности обвиняемых и характера совершенного ими деяния. Хорошо зная уголовно-исполнительную систему, могу с уверенностью сказать, что в подавляющем большинстве случаев она не выполняет функцию исправления осужденного, ввиду того, что данное ведомство длительное время находится в определенной стагнации, а лишь помогает немного «отрезвить» лиц, попадающих в учреждения «системы».
И снова возникает вопрос: а имелась ли необходимость назначать срок наказания в виде реального лишения свободы женщине, имеющей двух несовершеннолетних детей, мужа инвалида, ранее не привлекавшейся ни к уголовной, ни к административной ответственности, работающей детским врачом неврологом. О восстановлении какой социальной справедливости, необходимости исправления и предупреждения новых преступлений говорилось в приговоре суда первой инстанции?…
