Предоставление в октябре 2015 года гражданам возможности личного банкротства поначалу, в период 2015-2017 годов, выразилось в относительно небольшом количестве таких дел в судах: 50 271 процедура реализации имущества. Это за 2 года 3 месяца действия новых правил Закона о банкротстве. То есть в среднем ежемесячно в финальную стадию личного банкротства попадали по всей стране примерно 1800-1900 человек.
Затем, с одной стороны, граждане «распробовали» этот новый финансовый инструмент, позволяющий «обнулить» накопившиеся долги и начать жизнь «с чистого листа»; с другой стороны, постоянно растущие на всё цены и почти неизменные доходы граждан приводят к тому, что всё больше и больше людей не могут оплачивать свои накопившиеся обязательства.
Пока разница между доходами и расходами (питание, коммунальные услуги, аренда квартир или ипотека, транспорт, предметы длительного использования) позволяла оформить потребительский кредит или кредитную карту и купить себе «что-нибудь эдакое», граждане этим активно пользовались.
Ну а банки, соответственно, активно стимулировали, чтобы граждане заводили себе побольше долговых финансовых инструментов: тут вам и кредитные карты с беспроцентным периодом, и кэшбэк, и прочие «пряники».
2018 год принёс очередную порцию негатива: падение цен на нефть, рост курса доллара, повышение ставки НДС, западные санкции… Что это означало для простых людей? Дальнейшее падение доходов при растущих расходах. То есть на первоочередные траты (питание, коммуналка, дети) деньги ещё есть, но на погашение задолженности по «беспроцентным» кредитным картам и на оплату ипотеки – уже нет…
Что в итоге мы видим в сфере банкротства граждан, начиная с 2018 года? На 50 % больше число личных банкротств: уже 43 984 дела только за один год. На следующий год – ещё плюс 57 %. В 2020 году – плюс 72 % в сравнении с 2019 годом. Впервые число дел о банкротстве перешагнуло цифру в 100 тысяч за год (в 2020 году банкротами были признаны 119 045 человек). 2021 год – почти 200 тысяч человек, 2022 год – 278 тысяч.
На языке экономистов это называется: возник новый сегмент рынка услуг. Достаточно большой и, самое главное, стремительно растущий сегмент рынка. Шутка ли, несколько лет подряд рост не менее чем на 50 %. При этом за весь период 2015-2022 годов банкротами было признано «всего лишь» 753 250 человек.
Если считать об общего населения страны (140 млн человек) – то это 0,5 %, то есть один из двухсот. Если смело вычесть половину населения, кто не может быть признан банкротом по тем или иным причинам (младенцы и несовершеннолетние, заведомо богатые и просто обеспеченные, не имеющие кредитов и прочее) – то это 1 % граждан, то есть один из ста. Следовательно, есть ещё куда расти рынку услуг по личному банкротству ))) Всего лишь одного обанкротили, остальные девяносто девять ждут своей очереди…
Работы по банкротству граждан – на годы и десятилетия вперёд. Очень много работы. А когда где-то надо выполнить очень много однотипной, стандартизированной работы – что делает проклятый капиталист? Правильно: он открывает фабрику.
Начиная примерно с 2018 года в стране стали появляться «фабрики» по банкротству граждан, и с каждым годом их всё больше, а реклама всё навязчивее. «Спишем долги. Гарантия 100 %» – таков основной посыл этой рекламы. На рекламных биллбордах вдоль улиц, в интернете, в социальных сетях, в спам-рассылках на электронную почту, по телевизору и во всех прочих местах – реклама услуг по банкротству граждан.
Рекламы такой много. Реклама сама по себе – не дешёвое удовольствие, а много рекламы – это очень дорого. Кто же может позволить себе давать столько навязчивой рекламы, да ещё с гарантией успеха 100 % (а иначе вернём деньги или погасим сами ваши долги, как они обещают)? Только «фабрики» по банкротству граждан, ни один финансовый управляющий, работающий в одиночку, такого себе позволить не сможет.
Теперь я расскажу вам, как устроены такие «фабрики», в чём заключается «фишка» этого бизнеса, его плюсы и минусы для вас, как возможного потребителя таких услуг. После этого вы сами сможете сделать выводы, подходит ли вам лично тот продукт, который выпускают на этих «фабриках».
Итак, начинаем экскурсию )))
Наука экономика учит нас, что вначале возникает спрос на какой-либо товар или услугу (то есть на то, что приносит вам, как потребителю, некую пользу или удовольствие), а в ответ на возникший спрос капиталисты делают своё предложение: начинают производить такой товар или такую услугу. Самая большая проблема капиталиста – чтобы потребитель обратил внимание именно на его продукт, а не конкурента. То есть направить поток клиентов в правильном направлении.
Здесь надо сделать некоторое отступление, чтобы объяснить обычным людям, как устроена профессия арбитражного управляющего.
Возможность признавать предприятия и организации банкротами появилась в законодательстве с 1993 года, но до 2002 года эта сфера регулировалась слабо. Хотя бы потому, что частных компаний было не так много, а банкротством государственных, ещё не приватизированных, занималась специальная правительственная структура – Федеральное управление по делам о несостоятельности. Кроме того, в «лихие 90-е» долги обычно взыскивали через суд и тем более через банкротство в редких случаях. Были более эффективные способы…
С 2002 года, когда был принят очередной, новый закон о банкротстве, началось упорядочивание деятельности арбитражных управляющих – то есть тех лиц, которые на профессиональной основе ведут дело о банкротстве (юридического или физического лица). В зависимости от процедуры банкротства и от типа должника (юр. лицо или физ. лицо) арбитражный управляющий может называться временный, внешний, административный, финансовый, конкурсный управляющий. Суть его от этого не меняется: как ни назови – он арбитражный управляющий.
Так вот, с 2002 года законом было предусмотрено создание так называемых саморегулируемых организаций (СРО) арбитражных управляющих. Это такие организации с обязательным членством в них: хочешь работать арбитражным управляющим – вступай в одну из саморегулируемых организаций. СРО были призваны следить за качеством работы своих членов, организовывать повышение их квалификации и при необходимости наказывать за нарушения. То есть такая замена государственному регулированию: вы же взрослые люди, значит – сможете сами себя контролировать. Поэтому называются такие организации арбитражных управляющих саморегулируемыми.
В отличие от аналогичных структур для адвокатов, нотариусов и некоторых других профессий, объединения арбитражных управляющих не создавались по территориальному принципу. Например, у адвокатов и нотариусов – в каждом субъекте Российской Федерации есть лишь одна палата, в которой в обязательном порядке состоят все адвокаты/нотариусы, ведущие деятельность в этом субъекте Российской Федерации.
СРО арбитражных управляющих было решено создавать по экстерриториальному принципу, как обычные коммерческие компании: регистрируй, где хочешь, и веди деятельность по всей стране без ограничений. По сути своей СРО – обычная организация, хотя без цели извлечения прибыли (то есть некоммерческая).
Как обычно бывает в нашей стране, кто что охраняет – тот это имеет. Значительная часть СРО была создана бывшими сотрудниками государственной структуры – Федерального управления по делам о несостоятельности. Несмотря на формальное равноправие всех членов СРО, на возможность ежегодного переизбрания руководящих органов, как-то так получилось, что в подавляющем большинстве случаев сегодняшние руководители СРО – это те же, кто их создавал 20 лет назад… Есть даже случаи, когда власть передаётся «по наследству», от отца к сыну.
Не будет преувеличением сказать, что практически любая СРО де-факто контролируется и управляется узким кругом «отцов-основателей» (1-2-3 человека), которым принадлежит незримый «контрольный пакет акций» (хотя законом вообще не предусмотрен какой-либо корпоративный контроль в СРО, там принцип демократии: один человек – один голос). А недовольные рядовые члены СРО, которые слишком буквально восприняли идеи демократии, весьма быстро получают несколько взысканий и изгоняются из рядов СРО.
Что-то мне всё это напоминает…
Так вот, СРО стали создаваться по всей стране, в основном, конечно, в Москве и Санкт-Петербурге, а также в других крупных городах. Вступать в них могли арбитражные управляющие со всей страны, и работать далее они имели право по всей стране безо всяких ограничений: СРО в Москве, арбитражный управляющий живёт в Екатеринбурге, ведёт дело о банкротстве в Хабаровске.
В сфере банкротства граждан (в отличие от банкротства организаций) законом допускается выбор самим гражданином той СРО, из числа членов которой он желает получить себе арбитражного (финансового) управляющего.
Распределение между всеми членами СРО поступающих от граждан заявок («дайте мне финансового управляющего»), по закону, должно производиться эдакими конкурсными комиссиями внутри СРО. Что-то вроде
тендера: все оповещаются о поступившей заявке, желающие подают свои предложения, комиссия совещается и выбирает лучшего… Щас.
Тендеры в СРО практически ничем не отличаются от большинства госзакупок: торги выигрывает не тот, у кого лучшее предложение, а тот, у кого хорошие отношения с председателем и членами конкурсной комиссии. А основа хороших отношений – взаимное участие в прибылях… «Делиться надо!», как сказал когда-то министр финансов Лившиц.
Когда заявление о банкротстве компании подаётся не ею самой, а её кредитором, то у него также есть возможность выбрать СРО и даже конкретного арбитражного управляющего. Чтобы не происходило злоупотреблений, у крупных кредиторов (прежде всего – банков, таких как Сбер, ВТБ и другие, а также у Федеральной налоговой службы) разработаны внутренние регламенты, в соответствии с которыми они выбирают только СРО, но не конкретного арбитражного управляющего (типа, чтобы не было «любимчиков»).
Однажды я ради интереса проверил все процедуры банкротства юридических лиц, инициированные одним из таких банков за полгода. Так вот: четыре самых «жирных» банкротства попали в одно и то же СРО, причём два из них достались – по случайному, конечно же, совпадению – племяннице руководителя СРО…
АвтоВАЗ – это всегда Жигули, максимум – Лада Веста. Тендеры в России – это почти всегда такие «тендеры»…
К слову, за более чем 10 лет работы арбитражным управляющим я не получил от своей СРО ни одной процедуры банкротства через конкурсную комиссию. Напротив, две «жирных» процедуры банкротства руководство СРО пыталось у меня же забрать…
Здесь снова необходимо сделать небольшое отступление, чтобы объяснить: из чего складывается заработок арбитражных управляющих. Ради чего кипит работа конкурсных комиссий СРО?
Упрощённо, в процедуре банкротства юридического лица арбитражный управляющий получает фиксированное ежемесячное вознаграждение 30 тысяч рублей плюс от 3 до 7 % той суммы, которая в итоге досталась кредиторам. При банкротстве граждан вознаграждение финансового управляющего составляет фиксированные 25 или 50 тысяч рублей (зависит от того, вводилась ли процедура реструктуризации долгов либо сразу приступили к реализации имущества) плюс 7 % выручки от реализации имущества.
Обратите внимание на существенное различие: по юридическим лицам – проценты считаются от доставшегося кредиторам (а не от выручки), а по физическим лицам – проценты считаются именно от выручки.
По юридическим лицам процедура банкротства может длиться годами, бывают процедуры длительностью более 10 лет, и возникающие за всё это время текущие долги (перед поставщиками, работниками, по коммунальным услугам, налогам и прочее) могут весьма существенно уменьшить сумму, полученную от реализации имущества. Соответственно, кредиторам достанется далеко не всё из выручки. Кроме того, и это главное, в большинстве банкротств имущество отсутствует или его совсем немного. Поэтому процентное вознаграждение конкурсного управляющего может оказаться большим только тогда, когда у организации – банкрота есть в наличии достаточно дорогое имущество, которое оперативно продаётся с торгов.
В банкротстве граждан больших текущих расходов, как правило, не возникает, а если возникают – то совершенно точно не в таких размерах, как у компаний. Следовательно, процентное вознаграждение финансового управляющего напрямую зависит от того, есть ли у должника имущество, которое можно продать с торгов.
Исходя из выше сказанного, все процедуры банкротства (без разницы: юридических или физических лиц) можно поделить на три части:
- первая – самая сладкая и самая немногочисленная, «жирные» банкротства, когда у должника, независимо от размера его долгов, есть изрядное количество дорогого имущества, которое можно немедленно продать на торгах;
- вторая – «обычные» банкротства, когда имущество есть, но его немного или его необходимо истребовать от других лиц через оспаривание сделок, когда множество споров между кредиторами приводит к затягиванию процедуры на 3-5 лет;
- третья – «пустые» банкротства, когда у должника априори ничего нет, что можно было бы продать с торгов.
Так вот, основная конкуренция между арбитражными управляющими идёт за все банкротства из первой группы (и компании, и граждане) и за банкротства из третьей группы (только граждане). Серединка и «пустые» банкротства компаний особо никому не интересны. Сейчас объясню, почему это именно так.
«Жирные» банкротства – тут всё понятно без особых объяснений. Вот вам пара примеров из реальной жизни.
Банкротство компании – нефтеперерабатывающего завода. Относительно новый, хороший завод. Современное оборудование. Работает, но запутался в долгах (например, долгов у него 100 миллиардов рублей). Завод при всём желании с собой не унесёшь, не спрячешь: вон он стоит, дымит трубами. Через год, максимум полтора, после начала процедуры банкротства этот завод будет продан с торгов. Например, за 60 миллиардов рублей. Пусть за время банкротства возникло текущих расходов на 10 миллиардов рублей. Значит, кредиторам достанется 50 миллиардов рублей или 50 % от их требований к должнику. Смотрим в закон: в таком случае конкурсному управляющему полагается вознаграждение в размере 4,5 % от погашенного. То есть 2 миллиарда 250 миллионов рублей. Дальше можно никогда больше не работать самому управляющему и его детям. (А также, скорее всего, – членам конкурсной комиссии СРО…)
Банкротство гражданина. Бизнесмен, много чего достигший и наживший, но поимевший ещё больше долгов. Бывает такое. Долгов – не важно сколько именно, ведь при банкротстве граждан процентное вознаграждение финансового управляющего считается от выручки. Всё, за вычетом одной-единственной квартиры, продаётся с торгов: вторая-третья квартиры (10 и 18 млн), дача (25 млн), коммерческие помещения под сдачу в аренду (17 и 45 млн), несколько автомобилей (1, 2 и 4 млн), всякое-разное (3 млн)… Допустим, наторговали на 125 млн рублей. Финансовому управляющему – 8 миллионов 750 тысяч рублей. Конечно, не нефтеперерабатывающий завод, но тоже неплохо. Тем более что заводов таких банкротится один в год, да не каждый год, а бизнесменов таких – десятки, сотни и тысячи.
Понятно, что «жирные» банкротства распределяются не абы как и уж тем более реклама личных банкротств – не для этой категории дел. У «жирных» банкротств всегда есть заказчик, интересант, который обеспечит, чтобы конкурсная комиссия выбрала на такую процедуру «правильного», заранее определённого арбитражного управляющего. Именно ради распределения в нужные руки таких банкротств создавались и действуют СРО. Именно ради участия в прибылях таких избранных арбитражных управляющих отцы-основатели СРО крепко-накрепко держатся за свои кресла старческими сморщенными кулачками – и расстанутся со своими должностями только умерев (не забыв назначить наследника трона из числа ближайших родственников).
Также понятно, что немного есть дураков в тех организациях, которые регулярно инициируют дорогие банкротства, но своими внутренними регламентами вынуждены указывать не конкретную кандидатуру арбитражного управляющего, а лишь СРО. Ибо только дурак будет «просто так» распределять процедуры, на которых кто-то заработает несколько миллионов, а кто-то – пару миллиардов, и ничего не получать взамен… Зачем таких дураков держать в серьёзных организациях? Их там практически не держат.
В итоге всем хорошо:
- сотрудник заказчика получает «бонус» от СРО за то, что очередное «жирное» банкротство было распределено по регламенту именно в это СРО (конечно же, случайно);
- отцы-основатели СРО и члены конкурсной комиссии получают «бонус» от арбитражного управляющего, которому дали шанс легко и много заработать (конечно же, он был выбран как самый лучший специалист, первым подавший заявку);
- сам арбитражный управляющий, понятно, весь «в шоколаде».
Арбитражных управляющих, допущенных к распределению «сладкого пирога», по всей стране, я думаю, человек 50-100. При том что всего арбитражных управляющих – порядка 10 тысяч человек. Всего сейчас действуют около 50 СРО, но из них тех, кто имеет хорошие связи с крупными поставщиками дорогих банкротств – штук 10. В каждой СРО, как правило, от 1 до 3 теневых хозяев, «под» каждым из которых – по 2-3 приближённых управляющих. Так что это очень узкая «тусовка», там все «свои», все друг друга знают, сферы влияния поделены – и чужим туда не попасть. Это большой бизнес, сынок…
Чем же интересны для финансовых управляющих «пустые» процедуры банкротства граждан? Почему ради них тратятся большие рекламные бюджеты?
По статистике, от 80 до 90 % дел о банкротстве граждан – это когда у должника вообще нет имущества, которое можно было бы продать с торгов. Также по статистике, от 65 до 69 % дел о банкротстве граждан заканчиваются тем, что их кредиторы не получают вообще ничего. Я думаю, что ещё 25-30 % дел заканчиваются тем, что кредиторы получают какие-то символические суммы, которыми можно пренебречь. Итого: 95-98 % всех дел о банкротстве граждан – это именно процедуры «списания долгов», как обещает реклама.
За что люди платят деньги в таком случае? За списание долгов и максимально быстрое, безболезненное проведение процедуры. Заказчиком банкротства является, по сути, сам должник. Он же оплачивает «услуги». Кто платит – тот заказывает музыку. Это не соответствует целям закона о банкротстве – но такова жизнь…
Году так в 2018-м (когда начинался стремительный рост личных банкротств, а ситуация в экономике начала ухудшаться) ко мне и моим коллегам обратился один весьма крупный банк с вопросом: сколько будет стоить качественное проведение процедуры банкротства физического лица? Понятно, что банк имел в виду отнюдь не банальное «списание долгов», а именно работу по получению максимально возможного погашения долгов, то есть по получению денег с граждан.
Качественная работа арбитражного управляющего предполагает тщательное исследование финансового положения должника за три года до банкротства, а иногда за ещё больший срок; оспаривание сделок; поиск и возврат имущества; оценку этого имущества; продажу его на открытых и честных торгах по справедливой цене… В общем, работы много, и делать её должны профессионалы с хорошим образованием и большим опытом.
Мы подсчитали и пришли к выводу, что только себестоимость работы нашей команды по одной процедуре банкротства, в среднем, будет составлять 70-75 тысяч рублей, это без нашей прибыли. Пусть прибыль с одного проекта ещё 25 тысяч. Итого – сто тысяч.
Банк планировал передавать нам в работу 30-40 должников в месяц. В принципе, для нашей небольшой команды из 3-4 человек это был бы неплохой бизнес с чистой прибылью около одного миллиона в месяц, то есть по 250-300 тысяч на каждого. Хорошая зарплата хорошего юриста в столице, работающего от зари до зари…
Однако посмотрев наши расчёты, банк свернул проект, не начав его. Почему, спросили мы. Очень просто. Уже тогда банк, имея собственную обширную статистику, понимал и прогнозировал, что реальный возврат долгов будет составлять в лучшем случае 20-30 % от суммы долга. Другими словами, чтобы вернуть просроченный кредит на 500 тысяч, банку надо вначале заплатить нам 100 тысяч. При этом, исходя из статистики и прогнозов, скорее всего банк получит в итоге 100-150 тысяч… То есть работа ради работы, осязаемого финансового результата там не будет. Проще этот долг признать безнадёжным, списать с баланса и продать коллекторским агентствам за 3-5 % от номинала. Получить сразу 15-20 тысяч, не нести никаких расходов и ни о чём больше не думать.
С точки зрения должника ситуация выглядит ровно наоборот. Имеются долги на 500 тысяч. Платить не хочу или не могу. Есть решение! Платишь 100 тысяч рублей – и через год через процедуру банкротства «обнуляешь» долги. Экономия равна 400 тысяч.
А если долгов не 500 тысяч, а 1 или 2 миллиона? Тогда рекламное предложение становится ещё более интересным! Возьми побольше кредитов, активно пользуйся кредитными картами, ни в чём себе не отказывай. Хочешь путёвку в Турцию – покупай в кредит и езжай. Хочешь новый айфон – покупай и пользуйся. Главное – сразу отложи 100-150 тысяч рублей для оплаты процедуры личного банкротства. Когда новые кредиты тебе перестанут выдавать и начнут настойчиво требовать возврата старых – иди по рекламе. Год, максимум полтора – и долгов нет.
Последствия признания гражданина банкротом, если ты не планируешь заниматься бизнесом, необременительные. Лет через пять банки снова будут готовы выдавать тебе кредиты. А пока их можно оформлять на жену…
Многие семьи начали так жить: набирать на мужа кредиты, уходить в банкротство. Потом набирать на жену кредиты, уходить в банкротство. Затем набирать на тёщу и прочих родственников, уходить в банкротство. Если долги можно списать – то зачем же их отдавать?..
Для некоторых граждан процедура личного банкротства стала своеобразным бизнесом, когда за 100-150 тысяч рублей ты «покупаешь» 1-2 миллиона рублей. Отличный бизнес! Заплати сто тысяч, чтобы получить миллион. Вернее, так: возьми миллион, отдай сто тысяч, а остальные можешь не возвращать. Ну кто откажется?
Соответственно, народ «распробовал», что так вполне себе можно жить, периодически «обнуляя» долги перед банками (а заодно перед коммунальщиками, налоговиками и прочими). Рынок личных банкротств начал показывать стремительный рост (то есть стало понятно, что здесь можно неплохо заработать всем, кроме банков). Люди стали выстраиваться в очереди: вначале чтобы набрать кредитов, а потом чтобы их «обнулить».
Реклама показала людям, куда именно им надо идти. На «фабрики» банкротств.
Что такое «фабрика» по банкротству граждан? Это, как правило, 1-2 арбитражных управляющих с большим опытом и связями в своей СРО. Возможно, кто-то из отцов-основателей. Они обеспечивают, чтобы случайные заявки на банкротство (попавшие в это СРО не по их рекламе, а просто так) всё равно попадали бы к ним, плюс чтобы к работе их «фабрики» у СРО было крайне поверхностное внимание (не замечать нарушений, максимально мягко реагировать на поступающие жалобы и так далее), плюс нанимают и организовывают текущую работу подчинённых – «мальчиков и девочек». Сами владельцы «фабрики», как правило, не ведут процедур: у них просто нет на это времени, а кроме того, свой основной доход они имеют с «фабрики» в целом, а не с отдельных банкротств. Зачастую на сайте «фабрики» вы даже не увидите упоминания о них: такие люди предпочитают оставаться в тени.
Лицом и рабочими руками «фабрики» являются «мальчики и девочки»: 10, 20, а иногда 40 сотрудников, как правило – молодые, ещё не закончившие обучение либо вот-вот получившие диплом; с минимальным опытом – соответственно, с невысокими (мягко говоря) зарплатами. Большая текучка кадров. Чуть кто набрался опыта – норовит уйти в свободное плавание. Распределены по отделам, в зависимости от выполняемых функций.
Есть те, кто занимается поиском и привлечением клиентов (рекламный отдел). Замечали, если в смартфоне или ноутбуке поискать в Яндексе что-то о банкротстве, то вам тут же начинают показывать много рекламы «фабрик» банкротства? Показами не ограничивается. Технологии big data позволяют сделать телефонный звонок непосредственно тому, кто интересовался соответствующей темой, или прислать ему на электронную почту рекламное предложение. Вот сидят мальчики и девочки, пишут в чатах и делают звонки потенциальным клиентам.
Если клиент пришёл в офис – то с ним занимаются другие мальчики и девочки, как правило, с юридическим образованием. Красиво и убедительно рассказывают, как нестрашно пройти процедуру личного банкротства и как легко списать все долги. С помощью их фирмы, конечно же. Которая даёт гарантию 100 % – или вернёт деньги.
Если клиент оплатил деньги и заказал процедуру личного банкротства, то далее им занимаются ещё одни мальчики и девочки, которые готовят документы в суд, отправляют и получают почту, занимаются прочей бумажной работой.
Несколько выше в иерархии «мальчиков и девочек» находятся сотрудники с кое-каким юридическим опытом. Иногда у них также есть статус арбитражных управляющих, все процедуры банкротства «ведут» именно они. Почему ведут в кавычках? Потому что ведут их в основном мальчики и девочки, а также роботы по утверждённым стандартам, шаблонам и регламентам. Сотрудники с юридическим опытом, помимо того, что числятся арбитражными управляющими (фактически они такие же работники на фиксированной зарплате), также выполняют функцию юристов, разбираются со сложными или редкими вопросами, готовят новые шаблоны или вносят поправки в старые.
Работа сильно автоматизирована, «фабрики» находятся на переднем крае в вопросе внедрения айти-технологий в повседневную юридическую деятельность. Внеси в программу ИНН клиента, нажми кнопку – получи через пару минут распечатанный комплект документов со всеми его реквизитами (ФИО, регистрация и прочее), готовый для подписания и отправки в суд. Суд ввёл процедуру банкротства? Нажми другую кнопку – робот сам отправит десятки запросов, уведомлений, писем (подставит в заранее подготовленные шаблоны персональные данные конкретного гражданина).
Прибавьте сюда бухгалтерию, курьеров, айти-специалистов, сотрудников безопасности, кадровиков, секретарей и прочих. Вот вам целая «фабрика».
В чём же суть бизнеса таких «фабрик»? Как они обеспечивают гарантию 100 %?
Суть бизнеса таких «фабрик» очень проста: их задача, чтобы вы увидели их рекламу, дошли до их офиса и внесли оплату за процедуру личного банкротства. Всё.
На этом, после внесения денег в кассу, «фабрика» практически полностью утрачивает интерес к вам, так как взять с вас больше нечего: свои последние деньги вы уже отдали им. Вы ещё можете быть чуть-чуть интересны «фабрике» как бесплатная реклама их услуг («посоветуйте нас кому-то из своих знакомых, а мы вам сделаем бонус пять тысяч рублей»). Потому что в следующий раз этот клиент вновь станет их клиентом лет через пять, не раньше.
Повторю ещё раз: бизнес любой «фабрики» по банкротству граждан состоит в том, чтобы с помощью массированной и агрессивной рекламы получить максимальную долю тех 250-300 тысяч граждан, которые ежегодно обращаются за личным банкротством, и взять в порядке предоплаты от них 150-170 тысяч рублей «за услуги».
Давайте посчитаем. «Фабрика», в ней 2 отца-основателя, 4-5 финансовых управляющих на зарплате (на каждого из которых оформлено по 200-300, а иногда по 400-500 процедур банкротства), плюс прочий персонал (человек 30). Итого единовременно в работе примерно 1200-1400 процедур. За них получено от клиентов порядка 200-220 миллионов.
Пусть половина – на расходы (реклама, офис, зарплата мальчиков и девочек и прочее). Остаётся чистая прибыль порядка 100 миллионов рублей, на двоих отцов-основателей. Неплохой, в целом, бизнес…
Теперь о рисках и гарантиях. «Фабрики» по банкротству граждан практически не отличаются от страховых компаний в вопросе управления рисками. Они собирают и анализируют статистику – и исходя из неё формируют свои тарифы и условия. Самой большой проблемой, в принципе, становится то, как подвести всех клиентов «под одну гребёнку», как бы получить максимально одинаковых, стандартных клиентов, с одними и теми же проблемами и вопросами…
Дальше всё просто. По статистике, в 90 % случаев у граждан – банкротов не обнаруживается никакого имущества, пригодного для продажи с торгов, и соответственно, 90 % всех дел заканчиваются полным списанием долгов. Имущества не обнаруживается не потому, что его на самом деле нет, а потому, что ни один финансовый управляющий, работающий на «фабрике», не пойдёт на квартиру должника проверять: есть там что или нет.
Давайте посчитаем. Средний финансовый управляющий на средней «фабрике», 240 банкротств единовременно в работе (то есть примерно 20 новых клиентов приходят каждый месяц и также каждый месяц 20 дел завершаются). Пришли 20 новых клиентов, суд ввёл процедуру банкротства. По идее, финансовый управляющий должен пойти к каждому домой и проверить наличие имущества, подлежащего реализации с торгов.
В месяце в среднем 22 рабочих дня. Значит, такому управляющему пришлось бы потратить 20 из 22 рабочих дней только для того, чтобы посетить квартиры всех своих клиентов. Но клиенты на «фабриках» не из одного региона! Управляющий может сидеть в офисе в Санкт-Петербурге, а банкрот живёт в Перми. До областного центра можно добраться поездом или самолётом. Но если клиент живёт в посёлке или деревне – то добавляйте автобус, или электричку, или вездеход… Пару дней туда, пару дней обратно. А сколько денег это потребует?
Поэтому в 99,9 % случаев ни один управляющий никогда даже не пытается попасть в квартиру должника. Нет ни времени, ни желания тратить бюджет на поездки. Кроме того, кто вам сказал, что должник будет готов пустить управляющего в квартиру? Если управляющий захочет произвести опись имущества не со слов должника, а по результатам осмотра, то ему придётся вначале обратиться в суд с ходатайством об обеспечении доступа, затем обратиться к судебным приставам-исполнителям. Когда и если приставы найдут для этого время (а это маловероятно, у них другой своей работы предостаточно), тогда у управляющего появится шанс попасть в квартиру должника. Поняли степень сложности задачи?
Опять же, в 99,9 % случаев кредиторы (в основном, банки) довольствуются описью имущества, предоставляемой самим должником и финансовым управляющим. В такой описи указано либо полное отсутствие имущества, либо какая-нибудь ненужная мелочь.
Соответственно, от управляющего никто не требует, чтобы он действительно выполнял свою работу в соответствии с профессиональными стандартами, а у него самого попросту нет на это времени. В результате эту работу никто не делает, к всеобщему удовольствию.
Далее, управляющий обязан проанализировать предыдущую деятельность и финансовое состояние должника за три года до банкротства. В основном, анализ делается по банковским выпискам и сведениям об имуществе, подлежащем регистрации или учёту (недвижимость, транспорт, оружие и некоторое другое). В обычной ситуации у должника единственное жильё, на которое не может быть обращено взыскание. Другого ценного имущества не было и нет. Ни один банк не станет перепроверять: запросил ли управляющий выписки по всем счетам должника за три года? не просмотрел ли он в этих выписках чего-нибудь важного?
Такая всесторонняя проверка деятельности управляющего потребовала бы от высокооплачиваемого юриста банка потратить на каждую процедуру банкротства гражданина несколько полных рабочих дней. С учётом того, что банк понимает перспективу 90 % всех дел (списание долгов), ему нет никакого экономического смысла нагружать своих юристов этой работой. Они ей просто не занимаются. Соответственно, в 90 % (правильнее – в 99 %) случаев представители банков (а также коммунальных компаний и налоговой службы) в процедурах банкротства граждан фактически участия не принимают: в судебных заседаниях и на собраниях кредиторов не присутствуют, деятельность управляющего не проверяют, просто ждут завершения процедуры банкротства.
Далее, в соответствии с законом о банкротстве управляющий обязан ежеквартально представлять суду и кредиторам отчёт о своей деятельности. Посчитаем. 240 банкротств, в каждом из которых 4 отчёта в год, итого почти тысяча отчётов. Разделим на среднее количество рабочих дней в году (247), получим: каждый рабочий день управляющему надо готовить 4 отчёта. А потом рассылать их всем кредиторам и в суд. А в отчёте писать нарастающим итогом, что ты сделал за последние 3 месяца: какие сделки оспорил, какие документы запросил, какие получил, какие судебные споры по должнику и так далее. К каждому отчёту надлежит прикладывать подтверждающие документы, копии. Представляете объём бумажной работы?
С таким объёмом не справиться без автоматизации, компьютерных программ, роботов, а также множества мальчиков и девочек. Но этот объём не имеет, как правило, никакой ценности: пишутся и рассылаются шаблонные документы, которые никто даже читать не будет (ни кредиторы, ни суд). То есть исполняется некий ритуал под названием «банкротство физического лица». По прошествии года, реже полутора лет, ритуальная процедура заканчивается списанием долгов.
Очень редко, может в 1 % случаев, появляется «злобный кредитор», который начинает глубоко интересоваться деятельностью финансового управляющего, читать все его отчёты и ходить во все судебные заседания. Как правило, это кто-то из частных кредиторов должника (кто-то дал взаймы, а деньги не вернули). Он понимает, что денег не вернуть, но настроен причинить должнику как можно больше хлопот.
Вот для таких случаев применяется «гарантия 100 %». Для «фабрики» по банкротству граждан проще и дешевле вернуть клиенту все уплаченные им деньги и перестать заниматься его банкротством (таким неожиданно проблемным) либо даже погасить все его долги за него (если сумма невелика). Считайте сами: чистая прибыль с девяноста восьми клиентов – примерно 7 млн рублей. Даже если попадутся 2 из 100, по которым возникнут сложности («злобный кредитор»), то нет проблем вернуть клиентам уплаченные ими за услуги 300-350 тысяч. Да даже если у этих клиентов долгов по 1 млн рублей у каждого, то из прибыли 7 млн можно смело отдать 2, если «злобный кредитор» настолько злобен, что ужас-ужас…
Взамен «фабрика» получит очередное подтверждение, что её гарантии – это действительно гарантии, которые выполняются. Такой клиент будет ходить и всем рассказывать, какая замечательная «фабрика», как она исполняет все свои обязательства. На смену этим двум неудавшимся клиентам придут 20 новых, и бизнес заработает намного больше, чем потратил.
Выводы:
- Если у вас обычное потребительское банкротство (вы набрали кредитов и не в состоянии по ним расплатиться или просто не желаете этого делать из принципиальных соображений) и нет регистрируемого имущества (вторая квартира или дача; транспорт; гражданское или охотничье оружие; доли в ООО) – то можете смело обращаться в любую из «фабрик» по банкротству граждан, выбирая из них по цене или по рекомендациям. Главное – внимательно ознакомьтесь с условиями договора в части гарантий и дополнительных услуг (чтобы впоследствии цена неожиданно не выросла).
- Если у вас банкротство, связанное с бизнесом (например, вы поручитель по корпоративному кредиту или вас привлекают к субсидиарной ответственности), или при больших долгах у вас есть сравнимое по стоимости имущество, которое вы хотите максимально сохранить, либо вы возражаете против некоторых долгов (например, вы считаете, что банк необоснованно с вас что-то взыскивает) – то вы не «типовой клиент», вашу ситуацию едва ли можно будет уместить в заранее разработанные шаблоны и стандарты. Вам нужен индивидуальный подход, а его может обеспечить только адвокат, юрист или юридическая фирма, которые, с одной стороны, специализируются на делах о банкротстве и судебных спорах, с другой стороны, обеспечивают персональный подход к каждому своему клиенту. «Фабрика» не будет заниматься персонально вами, вы для неё один из сотен и даже тысяч клиентов. Да, это будет существенно дороже, чем на «фабрике». Но что вы выбираете: пустую тарелку за 150 рублей или тарелку полную, «с горкой», но за 300 рублей?
- Если вы не знаете, по какому сценарию пойдёт ваше личное банкротство, или сомневаетесь в правильности действий финансового управляющего либо имеете претензии к его работе – то опять-таки, обратитесь к специалисту, который за умеренную плату предоставит вам консультацию («второе мнение»). Это позволит взглянуть на беспокоящую вас ситуацию свежим взглядом и, возможно, найти оригинальное и эффективное решение.
