В рамках дел о банкротстве между участниками процедуры возникают многочисленные обособленные споры об оспаривании подозрительных сделок по продаже активов компании-должника до начала банкротного дела с требованиями о признании сделок недействительными и применении последствий недействительности сделок. Хочу поделиться примером из личной адвокатской практики по рассмотрению одного из таких споров. Арбитражным судом Воронежской области в обособленном споре в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) рассматривалась подозрительная сделка компании-банкрота. Суды по делам о банкротстве чаще защищают интересы кредиторов, а не контрагентов по сделкам должника в период, предшествующий банкротству. В результате контрагентам должника фактически грозит двойное взыскание, а именно — контрагент возвращает все полученное по сделке и, в отличие от реституции, с большой долей вероятности потеряет то, что изначально заплатил или передал по сделке.
Конечно, его требования включаются в реестр кредиторов, но, как правило, шансы получить сколько-нибудь существенную сумму очень малы. И такое нарушение баланса между интересами контрагентов и кредиторов должника создает риски для экономического оборота. Конкурсный управляющий «ВСИ» оспаривал соглашение об уступке прав требования к ООО «СПЛ» по договору долевого участия в строительстве двухкомнатной квартиры, заключенное между должником и ответчиком З., просил суд признать сделку недействительной и применить последствия недействительности сделки. В обоснование требований заявитель ссылался на то, что вышеуказанная сделка является подозрительной в соответствии с п. 2 ст. 61.2. ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», а также на недействительность сделки в соответствии со статьями 10, 168, 170, 179 Гражданского кодекса РФ. С такой позицией не согласился ответчик — мой доверитель.
В судебном процессе нами были представлены ряд документов, экспертная оценка, показания свидетелей, которые являлись доказательствами отсутствия аффилированности сторон сделки, полного исполнения обязательств по сделке ответчиком, экономической целесообразности сделки в соответствии с ее ценой и условиями, а также других обстоятельств, определяющих позицию доверителя. Также по делу мной была сформирована позиция о применении исковой давности. Федеральным законом № 100-ФЗ была введена новая редакция пункта 1 статьи 181 ГК РФ, которая, в частности, внесла изменения в порядок определения начала течения срока исковой давности, и, согласно переходным положениям, новые правила исчисления сроков применяются к требованиям, сроки предъявления которых предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 01.09.2013 г.
Ранее действовавшая редакция пункта 1 статьи 181 ГК РФ связывала начало течения срока исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и по требованиям о признании ее недействительной не с субъективным фактором — осведомленностью заинтересованного лица о нарушении его прав, а с объективными обстоятельствами, характеризующими начало исполнения такой сделки вне зависимости от субъекта оспаривания. Следовательно, по спорному соглашению трехлетний срок исковой давности, исчисляемый по правилам, предусмотренным ранее действовавшим законодательством, истек до вступления в силу Федерального закона № 100-ФЗ (01.09.2013 г.) и, соответственно, на день обращения в суд пропущен.
Суд согласился с позицией адвоката и пришел к выводу, что оспоренное соглашение совершено более чем за три года до возбуждения настоящего дела о несостоятельности (банкротстве) в отношении должника, соответственно, оно не может быть оспорено по основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве, срок исковой давности для оспаривания соглашения по общим основаниям истек, сделка совершена за пределами подозрительности. При этом судом отмечено, что осуществление права на судебную защиту не должно подрывать основы гражданского оборота, противоречить основополагающим принципам гражданского права. То обстоятельство, что срок исковой давности по требованиям конкурсного управляющего подлежит исчислению с момента, когда конкурсному управляющему стало известно о совершении должником спорной сделки, не предоставляет ему возможность оспаривать сделки должника фактически без ограничения периода их совершения и не может рассматриваться как отвечающее принципам стабильности гражданского оборота, добросовестности, разумности и справедливости, а реализация конкурсным управляющим права на оспаривание сделки должника применительно к рассмотренной ситуации может повлечь нарушение имущественных прав иных лиц.
В соответствии со ст. 199 ГК РФ при наличии заявления ответчика об истечении срока исковой давности суд отказал в удовлетворении заявленного требования конкурсного управляющего. Постановлением Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда решение Арбитражного суда Воронежской области оставлено без изменения, а апелляционная жалоба конкурсного управляющего – без удовлетворения.
